Курай башкирский музыкальный инструмент

Легенда о курае

Давным-давно случилось это. Горы еще только росли, пока же были только холмами, озёра - не глубже дождевой лужи, но травы были выше леса, а шмели и бабочки – больше орла. И лишь курай оставался тем же кураем – полой тростинкой в локоть длиной.

Жил тогда знаменитый кураист, всю жизнь играл на свадьбах и сабантуях и прославился на весь Урал. Дети, как известно, на отца смотрят – стрелу строгают, на мать глядят – шубу кроят. Вот и у этого кураиста были два сына, от звуков курая пьянели.
Пришла ему пора умирать, позвал он сыновей и сказал:
- Славную жизнь прожил я, благодаря кураю. Вместе с ним мы грустного веселили, унылого ободряли, счастливому помогали счастьем делиться, горюющему - горе излить. За богатством не гнался, высокой платой расплачивались со мной - на самое почётное место садился я.
- Верно, отец… - кивнули сыновья.
- Пришло время, собрался я в далёкое кочевье, к дедам и прадедам. Невелико моё наследство, но даже им можно по-разному воспользоваться. Но если же разумно - займёте среди людей достойное место. Одному я оставляю курай, а другому – дом и кобылу-трёхлетку. Кому что по душе?
- Пусть агай выбирает первым, - сказал младший сын.
- Верно сказал, отец, не очень ты разжился с курая, - сказал старший. – Пожалуй, возьму я дом и кобылу.
- Ты, согласен, Кинзя? – спросил отец у младшего.
- Согласен, отец! – ответил Кинзя.
Подал отец ему курай:
- Простимся, дети… Сыграй, Кинзя! Я ведь из чужих губ и не слышал его никогда.
Заиграл Кинзя. Закрыл глаза отец, словно задремал, так и отправился в далёкое кочевье к предкам.
Много народу на похороны собралось. Говорили, что эту печальную весть растущий в степи курай вместе с ветром передавал один другому. Оттого и люди, приехавшие издалека, успели к похоронам
Похоронили братья отца. Старший сын вскоре женился, взял невесту из богатого дома, хорошее приданое она принесла. Богатая енгэ сразу невзлюбила Кинзю. Когда же родила первенца, совсем не стало ему житья. Всё на Кинзе: и ребёнок, и скотина, и дров наруби, и сена привези. Одет в изодранный чекмень, обут в дырявые ичиги. Видел старший брат, каково живётся братишке, но что он мог сказать, коли слово жены давно мужнино слово под себя подмяло?
Одно утешенье у Кинзи: заберётся куда-нибудь, поиграет на курае и. вроде, ничего не страшно.
Прошли годы. Вытянулся и Кинзя, окреп, красивым парнем стал. Взял однажды курай и пошёл куда глаза глядят. Долго шёл, Ик, Ай, Юрюзань, много других рек пересёк и набрёл на одну пещеру. Нарвал мха, настелил на камни, положил курай в сторонке и лёг спать. Проснулся от криков и гвалта. Смотрит: сели черти в круг и хвастаются.
Один говорит:
- Я на ханскую дочку хворь наслал, скоро умрёт!
- А если излечится? – заспорил другой.
- Никогда ей не излечиться! Вот если кто-нибудь заиграет ей на курае, она тут же исцедится.
- Вот видишь!
- А в этом ханстве нельзя на курае играть! Будешь играть, сразу голову отрубят! Указ такой выпущен!
- Здорово! Кто же так придумал?
- Мой родственник, он там визирем!
- И у меня визирь-родственник есть!
- И у меня!
- У меня тоже! – загалдели все.
- Успокойтесь! – сказал седой чёрт. – Каждый визирь или сам чёрт, или родственники у него черти. Так зачем твой родственник издал такой указ?
- Понимаете, хан уже старый, а детей - только одна дочь. Скоро она умрёт, и хан останется без наследника. Когда умрёт хан, править будет визирь.